Сокровище Родины[сборник] - Михаил Николаевич Волконский

этой каюте и происходил его разговор с молодым человеком, которого он отправлял и который заставил поклясться его, что он может распоряжаться кладом. Атьмара сама слышала это и готова засвидетельствовать безупречную честность, с которой вёл себя молодой человек. Дьедонне вывел её из кладовой так же ни для кого незаметно, как и ввёл туда, и затем спросил, верит ли она ему теперь. Она отвечала, что верит только тому, что он отправляет шхуну на какой-то неведомый остров, за каким-то неизвестным кладом, но что получит ли он что-нибудь от этого, дастся ли ему клад, в этом она сомневается. «Ну, мы увидим!» — заключил Дьедонне.

Атьмара дала нам немедленно знать по телеграфу на яхту о том, что необходимо спешить в Сингапур; того же самого требовал и Кутра в другой телеграмме. Не теряя времени, мы явились в Сингапур, взяли с собою Кутра и Атьмару и направились на Остров Трёх Могил, чтобы принять меры против покушения на Сокровище Родины. Таким образом, Атьмара здесь и может засвидетельствовать, что этот молодой человек не знал, на какое сокровище покушается он, не знал, что оно накоплено многолетними долгими и тяжёлыми усилиями для освобождения индусами их Родины из-под ненавистного им ига англичан, не знал, что оно нужно для святого дела, когда пробьёт час, с нетерпением ожидаемый несчастными, угнетёнными сынами Индии… Он был уверен, что каким-то образом Дьедонне отыскал клад и что он хозяин его. Так Дьедонне поклялся ему; Атьмара свидетельница! Приведите её и спросите!

— Нам не нужно, — ответил Кутра, — спрашивать теперь свидетельство Атьмары, потому что за неё говорит княжна. Мы верим, что молодой человек не знал, на какой клад покушался он, но теперь он знает, что это за клад, знает, как проникнуть в его хранилище, ему известен Остров Трёх Могил, он побывал в тайнике сокровища, прошёл самовольно и дерзко, не очищенный огнём, испытания воздуха, воды и земли и, непосвящённый, ведает то, что должно быть известно только посвящённому!

И, как эхо, вслед за словами Кутра раздался голос сидевшего по правую его сторону:

— Самовольно испытавши воздух, воду и землю и не очищенный огнём должен погибнуть от огня! Таков наш закон! И нами дано торжественное обещание, что кто не исполнит этот закон, сам должен погибнуть от огня.

И снова зазвучал голос дочери князя Северного, зазвучал твёрдо и повелительно, как будто тому, что она говорила, не должно было и не могло быть возражений.

— Он не самовольно, — заговорила она, — подвергся испытаниям воздуха, земли и воды; на яхте мы знали, куда отплывает он один в лодке, направляясь к скале, о чём было дано знать световым сигналом на берег; мы могли не допустить, чтобы он поднялся на скалу, перешёл озеро и миновал подземную галерею; раз мы допустили это, он вынес испытания с нашего ведома; он был очищен огнём перед этим, но не тем огнём, который вы зажигаете искусственно, испытывая вновь посвящаемых, и который так же безвреден, как сравнительно мало опасен подъём на скалу, переход через озеро и путешествие по подземной галерее; он был испытан настоящим огнём, рискуя своею жизнью, когда спас меня из горящей каюты. Поэтому он не должен погибнуть от огня, выйдя из него не только невредимым сам, но и вынеся меня из пламени и дыма.

Кутра и два его товарища задумались, поражённые словами княжны, видимо, никак не ожидая, что она найдёт возражения им.

Князь торжествующе смотрел на них.

Через несколько времени Кутра поднял голову.

— Он спас тебе жизнь, княжна, — заговорил он, — и потому понятно, что ты хочешь, в свою очередь, спасти его от смерти; против того, что ты сказала, мы ничего не можем возразить. Правда, он прошёл через огонь, был очищен им, он подвергся с ведома посвящённых испытаниям воздуха, воды и земли, но всё же мы не можем считать посвящённым его и принятым в наше братство, потому что не было за него двух поручителей, как требуется это нашими правилами, которые поручились бы перед одним из четырёх главных хранителей сокровища.

— Отец мой, — ответила дочь князя, — принадлежит к числу четырёх главных хранителей сокровища, и мы, я и Атьмара, поручились перед ним за этого молодого человека, когда он, очищенный уже огнём, направился в лодке к скале для дальнейших испытаний.

— Я, — сказал князь, — получил это поручительство и прошу признать, что этот молодой человек выдержал испытания и достоин быть принятым в наше братство, так как соблюдены все правила, необходимые для поступления в него; он может стать одним из охранителей Сокровища Родины.

Индусы стали совещаться на своём не понятном Урвичу языке и, наконец, Кутра проговорил, обратившись к Урвичу:

— Главные охранители Сокровища Родины признали тебя достойным вступить в наше братство, приблизься же к нам!

Урвич подошёл, и они все трое троекратно поцеловались с ним.

Этим заканчивался обряд принятия новопосвящённого в тайное общество сбора средств на будущее освобождение Индии и хранение их, как Сокровища Родины.

Эпилог

Через год после всех этих событий яхта «Марианна» стояла на рейде в виду Константинополя.

Старый князь ходил по капитанскому мостику с биноклем в руках и часто и нетерпеливо поглядывал на север, в ту сторону, откуда подходят пароходы из России.

Золотой Рог был полон судами, и вдруг из-за их труб и мачт показались две высокие трубы и три мачты с типичным для пароходов «Добровольного Флота» вооружением, только фок-мачты реями.

— «Доброволец»! — сказал капитан князю.

Но тот и без него уже видел.

Большой русский океанский пароход вошёл на рейд, отдал якорь, трап на нём опустился, спустили шлюпку, и в эту шлюпку сошли двое прибывших из России пассажиров: мужчина и женщина.

То были Урвич и молодая жена его, дочь князя Северного.

Они возвращались из поездки в Россию, — поездки, которая была вместе с тем и свадебной.

Ёрш и Пыж

Повесть, основанная на истинном происшествии.

Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь завладевшего им.

Притча Соломона, гл. 1, стр. 19.

I

Труппа играла уже вторую неделю в довольно большом губернском городе, но сборы были не особенно хорошие.

Актёры ходили невесёлые, и только комик Андрей Иванович Козодавлев-Рощинин казался бодр, по обыкновению, не унывал и старался другим придать оживление.

Антрепренёр открыл спектакль весёлой комедией и фарсом, надеясь, что публика охотно пойдёт смотреть их, но ошибся в